"5.00 – подъем, 5.15 – утренняя тренировка, 6.40 – утренние занятия, 7.45 – завтрак, 9.00 – общественные работы, 11.30 – обед, 12.00 – дневной отдых, 14.00 – самоподготовка, 17.10 – вечерний урок, 18.50 – ужин, 21.00 – спортивные тренировки, 23.10 – отход ко сну". Кажется, что это расписание спортсмена-олимпийца или курсанта военного училища. Но нет, это дела духовные: перед нами распорядок дня в монастыре. Самом, вероятно, известном в мире буддийском монастыре Шаолинь. Колыбели и центре боевых искусств Китая.
Храм в лесу на горе
Горная цепь Суншань в современной провинции Хэнань – центральная из Пяти великих гор Китая и одна из четырех священных гор в буддизме – и сама, как считают, напоминает лежащего Будду. До Эвереста Суншаню далеко: в высочайшем из его пиков намерили не более полутора километров. Но красоту цифрами не обнять, а здешние места таковы, что гору не зря назвали священной.
Гора Суншань (Songshan) - одна из пяти Священных гор в Китае. Является наиболее древней из почитаемых горных вершин в традиционной китайской культуре.
Густые прохладные леса росли здесь и пятнадцать с гаком веков назад, когда сюда на центральный пик Суньшаня – гору Шаоши явился из Индии буддийский монах с трудным именем Будхабхадра, которого в Китае прозвали Бато. В ближнем к горе Лояне, столице династии Северная Вэй, монаха представили императору Сяо Вэнь-ди, и тот позволил основать буддийский монастырь. Его и основали, и за названием далеко не пошли: знатоки китайского видят в имени Шаолиньсы фразу «храм в лесах горы Шаоши».
Другие знатоки трактуют иероглифы иначе и считают, что в Шаолине спрятан «молодой лес», а молодость его объясняют то монастырскими посадками, то малой высотой горы Шаоши, отчего будто бы и лес казался невысоким, то есть молодым. Рассказывают, что и прежде свято место не было пусто: некогда в этом удобном месте таился даосский монастырь, да после гонений на даосизм зачах.
Легенды Дамо
В первой трети следующего века в Шаолинь пришел индийский монах Бодхидхарма. Легенды считают его сыном индийского принца, который будто бы оставил светскую жизнь ради буддийского учения. Дамо, как стали звать Бодхидхарму по-китайски, остался недоволен монахами: они механически повторяли ритуалы и тексты буддизма, не вкладывая в них душу и, значит, не достигая истинного просветления.
Бодхидхарма во время медитации в пещере
Легенды считают его сыном индийского принца, который будто бы оставил светскую жизнь ради «колеса Дхармы» – буддийского учения
Монахи его претензий и наставлений не поняли, и Дамо поднялся в горную пещеру недалеко от монастыря, где, как гласит легенда, девять лет провел, сидя лицом к голой стене и медитируя, пока не обрел просветление. Другой миф уверяет, что он лишь раз заснул и так разгневался на себя за это, что вырвал ресницы и бросил их на землю. На этом месте выросли кусты, да не простые, а чайные. Таким образом, Дамо не только изменил буддистские практики и основал школу чань-буддизма, но и даровал миру чай. В легенде, конечно.
Кажется, с патриарха и хватит? А вот и нет: очередная легенда делает Дамо основателем боевых искусств, которыми столь славен Шаолинь. Согласно этому преданию, от девятилетнего сидения у Дамо онемели ноги. И чтобы подняться и восстановить подвижность, ему пришлось изобрести целый комплекс упражнений, которые теперь называют у-шу, или кунг-фу. А впечатленные его духовным и физическим подвигом шаолиньские монахи с энтузиазмом принялись сочетать духовное с физическим, как им и завещал великий Дамо. Пригодилось, и скоро.
Фреска, изображающая монахов, занимающихся боевыми искусствами. Главный зал монастыря Шаолинь
В 620 году в Поднебесной империи случилась великая смута и будущий величайший император из династии Тан Ли Шиминь попал в большую заварушку и едва не погиб. Его спасли и выходили монахи из Шаолиня. А после отрядили ему на помощь 13 человек, и эта чертова дюжина служителей Будды одолела целую армию врагов Ли Шиминя. Благодарный наследник престола даровал Шаолиню много земельных угодий и разрешение содержать особое монашеское войско.
Долгая дорога в монахи
Сейчас в Шаолинь попасть нетрудно: записался на экскурсию, одолел 80 километров отделяющих Шаолинь от Лояна и вот уже изумляешься дереву с дырками от железных пальцев в стволе, или ущербу, который нанесли каменному полу босые пятки бесчисленных поколений монахов. Или наслаждаешься шоу шаолиньских монахов, демонстрирующих боевые искусства.
Не то в прежние годы: сторонний наблюдатель не мог попасть под сень горных лесов, а поступающего в монахи ждали суровые испытания. Никакие рекомендации и ценные подарки не облегчали участь: экзамен предстоял каждому. И какой экзамен!
Проверяли ловкость и ум, сообразительность и терпение. Последнее проверяли в первую очередь: прибывшие в указанный день к первым воротам у подножия горы должны были ждать почти неделю. Терпение вознаграждалось: ворота открывали в полдень и тут же у ворот давали плошку с отбитым дном, черствую лепешку и горячий суп. Не сообразил закрыть лепешкой дырку – поворачивай назад, тупоголовым здесь не место. После несытного обеда следовало самостоятельно добраться до монастыря. На выбор предлагали несколько тропинок, но лишь одна доводила до монастыря. Налево пойдешь – заблудишься в скалах, направо пойдешь – угодишь в пропасть. Верный путь шел под водопадом, но откуда это знать зеленому новичку?
Счастливчика, добравшегося до монастыря, подстерегал у его стен густой бамбуковый лес: листья острые, как бритвы, специально обрезанные побеги, пробивающие ступню насквозь, ямы-ловушки с кольями на дне. Побитые-порезанные добирались до калитки и снова приступали к томительному ожиданию. Сверху их поливали помоями и зорко следили: рассердится? разгневается? Сердитым, нетерпеливым, излишне любопытным двери в монастырь не открывали. А тех, кому открыли… нет, не сразу принимали, а долго и разнообразно испытывали: изучали, скромный ли, честный ли, настойчивый ли. И, наконец, после собеседования с настоятелем кандидату брили голову – принят!
С клеймом тигра и дракона
Трудно было поступить в Шаолинь? Невероятно. Но еще сложнее сдать выпускной экзамен. Ему предшествовало не менее полутора десятков лет физического и духовного совершенствования, долгие часы занятий и тренировок – смотри расписание ежедневных практик. Того, кто выдержал и достиг высот, запирали в подвал и дверь опечатывали – назад дороги нет! Впереди – лабиринт, сырость, крысы, кромешная тьма, колодцы-ловушки, острые клинки, торчащие из стен, сети, капканы… Сверху то и дело падают камни, а заденешь невидимую веревку – огреет бревно или уколет копье.
Преодолевшего лабиринт, встречали хитроумно сконструированные манекены: легенда уверяет, что и сам мастер, который их создавал, не предсказал бы, который из ста с лишним механических воинов и в какой момент нанесет удар: потайной механизм включался, когда выпускник наступал на определенную половицу. Одолевший деревянных солдат, уже видел дверь, но дорогу к ней преграждала раскаленная чаша неподъемного веса. Сдвинувший ее, получал навек клеймо: дракона и тигра. Они и служили дипломом об окончании учения в Шаолине.
Старинная китайская притча рекомендует: если ты идешь по дороге и увидел идущего тебе навстречу человека в одежде шаолиньского монаха – ударь его по лицу. Если это не монах, то так ему и надо, если это монах-новичок, и он не увернется, то будет благодарен тебе за науку. А если это настоящий шаолиньский монах, по лицу ты ему не попадешь. Тигр и дракон – подтверждают: не попадешь.
Свежие комментарии