Знаете, чем отличается хорошая экскурсия от обычной? Хорошая прерывается на паузы, в которых люди могут переварить услышанное, выпив по бокальчику пивка. Именно в таком мероприятии мы и поучаствовали. Формат испытанный: дебютный пивной ход по столице вышел на славу. Потому продолжение банкета было неотвратимым.
Как и в прошлый раз, нашим пастырем стал основатель проекта «Прогулки по Москве» Александр Усольцев. Этот человек, кажется, про каждую водосточную трубу знает что-то интересное. Утопая в занятных историях Александра и апрельских лужах, мы промаршировали от Кузнецкого моста до Сухаревской, заглянув по пути в четыре бара. Везде нас встречали как дорогих гостей и нещадно подносили новые и новые кружки. Путешествие становилось все увлекательнее и увлекательнее.
Местом сбора был объявлен самый большой стол в английском пабе White Hart Pub (ул. Неглинная, 10). Стол этот был достаточно большим, чтобы, помимо закусок, принять на себя два десятка кружек эля «Мохнатый шмель». Говорят, его рецептуру лично разработал главный пивовар Московской пивоваренной компании.
Ближе к концу нашей экскурсии мы заспорили, кто является целевой аудиторией этого напитка. И пришли к выводу, что его пьют те, кто ценит в пиве не только его последствия, но и сам вкус. «Мохнатый шмель» во время застолья может быть не только средством, но и темой для разговора. С ним легко вообразить себя сомелье и придумать какие-нибудь поэтичные эпитеты касательно яркого хмелевого вкуса и насыщенного аромата.
В White Hart Pub мы пробыли недолго. Усольцев не мог усидеть на месте, его распирало желание процитировать Маяковского: на пути нашего следования был дом, где до революции собирались молодые поэты, и Владимир Владимирович, бывало, нехило эпатировал тамошнюю публику.
Мы двинулись вверх по Неглинной в сторону Трубной площади. Там обнаружился еще более значимый дом. Укутанное строительными лесами здание оказалось местом изобретения знаменитого салата оливье. В середине XIX столетия французский шеф-повар Люсьен Оливье держал в Москве ресторан «Эрмитаж» и в один прекрасный день придумал салат, ставший одним из символов отечественной кухни. Впрочем, оливье в современном представлении не имеет ничего общего с новинкой Люсьена. Если, конечно, вы не добавляете в оливье рябчиков.
До бара «Элефант» мы шли каких-то 15 минут, но по меркам все того же XIX века успели выйти за пределы основной части Москвы. Во времена Оливье Бульварное кольцо было примерно таким же волнорезом, каким сейчас является МКАД. За его пределами селились в основном бедные студенты и низшие чины.
«Элефант» притаился в глубине дворов по адресу 2-й Колобовский переулок, 12. Штирлица мы там не встретили, зато познакомились с самым доброжелательным в мире гардеробщиком.
Наш гид сел во главе стола под корабельным штурвалом и, отпив «Мохнатого шмеля», завел разговор о рюмочных. Сейчас подобные заведения, по сути, являются анахронизмом, но в былые времена пользовались бешеной популярностью. Которая выстраивалась, как выразились бы маркетологи, на основе импульсивных покупок. Скажем, человек возвращался со службы, и путь домой ему преграждала рюмочная, всем своим видом призывавшая походя пропустить чарочку-другую.
Тут мы не могли не поинтересоваться, где в Москве можно душевно посидеть в олдскульном стиле. Так, чтобы без всяких излишеств и под классическую закуску. Делимся добытыми сведениями: чебуречная «Дружба» около метро «Сухаревская», пельменная на Красина и рюмочная на Большой Никитской.
Выйдя из «Элефанта», мы направили свои стопы на Цветной бульвар и, дойдя до цирка, углубились в темноту переулков. Этот район, именовавшийся в позапрошлом веке Грачевкой, пользовался дурной славой. Даже после того, как город разросся далеко за пределы Садового кольца, Грачевка оставалась весьма грязным и опасным местом. Тут орудовали бандиты, которых побаивались не только их коллеги с гремевшей на всю Москву Хитровки, но и стражи правопорядка. Сделав дело на Цветном бульваре, фартовые люди ныряли в чащобы Грачевки, куда городовые соваться не решались.
За рассказами о Грачевке дорога до бара «Мохнатый шмель», который можно легко найти в самом начале Даева переулка, пролетела незаметно. В баре с таким названием у нас не было другого выбора, кроме как увеличить дозу. Тем более тут нам предложили разнообразить меню белым элем «Мохнатый шмель». При производстве солода в данном случае используют не традиционный ячмень, а пшеницу. В результате эль приобретает желтовато-белый оттенок и более мягкий вкус. Под зорким взором чучела лисы, висящего на стене, кстати, и произошел диспут относительно целевой аудитории пива «Мохнатый шмель».
Даев переулок мы покинули в крайне благодушном настроении и с весьма низкой способностью к восприятию слов экскурсовода. Пока продвигались до конечного пункта нашей прогулки — спорт-бара Hooters, Александр рассказал о том, за что Надежде Крупской поставили памятник на площади Сретенских ворот, как так вышло, что Армянский переулок не сгорел во время пожара 1812 года, и почему в Петербурге улицы прямые, а в Москве извилистые. Однако ответы на эти, безусловно, важные вопросы, к сожалению, ускользнули от внимания автора этих строк.
Неподражаемый Усольцев заканчивал рассказ о своем исследовании «Классификация пирожков в трапезных при храмах и монастырях», когда мы подошли к девятому дому по Златоустинскому переулку, где расположился Hooters. Тут поят хорошим пивом и показывают футбол. В момент нашего появления в матче между «Манчестер Юнайтед» и «Манчестер Сити» счет не был открыт. Сидели мы долго, едва на метро не опоздали, а англичане так ни одного гола и не забили. Но это уже никого не волновало.
Свежие комментарии