В Златоусте мы прожили несколько дней, выжидая, главным образом, хорошей погоды, чтобы съездить на гору Б. Таганай. До нее от города считают верст семнадцать, т. е. до подножия, а подъем на самую гору сам по себе. Но погода стояла серенькая и перепадали маленькие дождички, так что пришлось отказаться от этой поездки.
Таганай с Большой Каменной Реки .
|
— Мудреная эта гора,— объяснял один обыватель, к которому я обратился с просьбой о проводнике. — В сильное вёдро тоже нельзя туда ездить: марево... Глаза слепит, и ничего не увидишь. Самое лучшее, ежели попасть туда сейчас после дождя, не в очень пасмурную и не в очень ясную погоду.
— Но ведь этого нужно ждать не одну неделю?..
— У нас погода здесь очень капризная... Как заберется в горы ненастье, так в другой раз целый месяц стоит. Тучка перекатывается с горы на гору, а вылезти не может... Тоже вот и лес задерживает: страшенные трущобы есть. Как-то искали дерево для Уфы, нужно было телеграфный столб поставить на р. Белой, чтобы проволоку над рекой повесить, так столбик-то требовался в двенадцать сажен длины и в вершине двенадцати вершков. Послали сюда искать и нашли лиственницу – как раз в меру вышла. Страшенные леса здесь...
Пни столетних ливственниц (моя дочка)
— Но ведь этого нужно ждать не одну неделю?..
— У нас погода здесь очень капризная... Как заберется в горы ненастье, так в другой раз целый месяц стоит. Тучка перекатывается с горы на гору, а вылезти не может... Тоже вот и лес задерживает: страшенные трущобы есть. Как-то искали дерево для Уфы, нужно было телеграфный столб поставить на р. Белой, чтобы проволоку над рекой повесить, так столбик-то требовался в двенадцать сажен длины и в вершине двенадцати вершков. Послали сюда искать и нашли лиственницу – как раз в меру вышла. Страшенные леса здесь...
Пни столетних ливственниц (моя дочка)
|
В ожидании погоды мы бродили по городу и знакомились с его наружной и внутренней физиономией. Между прочим, мне нужно было отыскать одного знакомого, адреса которого я не знал. Спросил того-другого, никто не знает. Адресного стола в Златоусте нет,— как быть?.. Пришлось пуститься на хитрости. Иду прямо в аптеку, спрашиваю какого-то лекарства и, между прочим, справляюсь об адресе.
— Вам Абрама Абрамыча? — обязательно засуетился аптекарь, очень подвижный и всезнающий человек — Это... позвольте... я сейчас спрошу жену, она знает.
Через минуту адрес готов: выйти к рынку, повернуть направо в гору, там на левой руке стоит дом с мезонином, а перед домом липа — в результате и получится искомое неизвестное. Поблагодарив за адрес, я по пути осведомился, отчего в Златоусте нигде нет садиков, почему златоустовские немцы бегут из своего гнезда и где пообедать. Аптекарь оказался очень словоохотливым и милым человеком и немедленно удовлетворил по всем статьям.
— Климат здесь скверный,— объяснял он:—даже овощи не дозревают... Например, бобы или огурцы. Да... Обед вы найдете в клубе и лучше, если вы прямо отправитесь прямо в благородный. Да... Что касается наших немцев, то, видите ли, решительно нечего здесь делать: поневоле уйдешь. Производство везде сокращают, своих промыслов никаких нет. Единственная надежда осталась на железную дорогу, что она нам скажет... От Уфы уже ведут к нам линию, а здесь сейчас гостит целая партия путейских инженеров.
Старая часть города ( Часовня на месте Свято-Троицкого храма)
|
Побродив по городу и слазив на гору к часовенке, откуда открывается прелестный вид на весь город и на окрестности, мы отправились добывать обед. Зайти прямо в благородное собрание в наших дорожных костюмах мы не решились, а сначала попытали счастья в общественном клубе. Звонок у подъезда оторван. Подымаешься по лестнице во второй этаж. В передней пусто, налево в буфете тоже, а дальше пустые залы. Я кашляю и несколько раз вызывающе повторяю: «Послушайте»... Никто не откликается. Заглядываю за прилавок буфета — там валяется овчинная шуба, и больше ничего.
— Послушайте... кто-нибудь есть здесь? — начинаю кричать и даже стучу ногами, чтобы разбудить сонное царство.
На стук является господин в шапке и, не снимая последней, заявляет, что обед мы можем найти только в благородном собрании. Нечего делать, от судьбы не уйдешь — пришлось отправиться в центр Златоустовской фешенебельности, где, наконец, мы и получили обед. Привожу эти мелочи, как характеристику житейской обстановки глухого провинциального городка еще не затронутого даже трактирно-сюртучной цивилизацией.
Ул. Октябрьская.
|
Но Златоуст отличается не только отсутствием трактиров — в нем нет также и ни одного средне-учебного заведения: ни гимназии, ни прогимназии, а только одно уездное училище и то, кажется, открыто недавно. Вас это удивляет: целый город и одно уездное училище. Прибавьте к этому еще то, что это единственный город в России, который существует как бы между небом и землей: у него нет своей земли. Секрет этой музыки заключается в том, что Златоуст преобразован в уездный город в 1865 г. из казенного горного завода, и горное ведомство до сих пор ни за что не желает поступиться своими правами, связанными с землей. Город остается без земельного надела, и это порождает массу совершенно ненужных недоразумений: нужно бутового камня — обращайся за разрешением к соответствующей горной власти, просите, ждите благосклонного ответа и в заключение платите за каждый вершок земли. Почему же, спрашивается, целый город в течение 20 лет не может добиться земельного надела? Очень просто: здесь прежде всего замешаны интересы горного казенного дела, которое на все и всех накладывает свое «табу», а в результате получается уже упомянутое нами выше безлюдье.
Из этого примера вы видите, что целый город бессилен против казенных интересов и постепенно вымирает. Нельзя выкопать ямы, срубить дерева, выковать гвоздя, обжечь горшка — везде страдает интерес казны. Уж, кажется, на что немец хитер, а и тот не выдержал и бежит из Златоуста, куда глаза глядят. В этом переполненном до краев богатствами крае даже немцу «нечего делать»...
Пушкинский поселок. Окраина Златоуста.
|
Является предположение, что, при таком строгом отношении к казенным интересам, эти последние должны процветать наивящим образом. Ничуть не бывало...
Казна является здесь тоже страдательным лицом, и горное казенное дело едва-едва влачит свое существование. Достаточно указать на тот факт, что в самом Златоусте работы все сокращаются и сокращаются, так что сейчас нет и половины производства сравнительно с недавним прошлым. Если частные заводчики могут ссылаться на кризис, то горное казенное дело лишено и этого оправдания, потому что оно работает по специальным казенным заказам, и притом на такое ведомство, как военное. Запрос на разный воинский снаряд, холодное оружие и всякую «ратную сбрую» растет, следовательно, должно возрастать и производство, а получается обратное явление. Как это выходит,— нужно спросить горное начальство.
ул. Карла Маркса.
|
— Помилуйте, нашим горным заводам нельзя давать серьезных заказов,— объяснял один знакомый артиллерист-офицер.— И приготовят скверно, и против заграничного вдвое дороже. Мы не можем принимать дрянь по двойным ценам...
Горные инженеры со своей стороны обвиняют военное министерство, которое слишком придирается к их изделиям, не дает постоянных заказов и непременно лезет с самыми выгодными заказами за границу. Эти проклятые иностранные заводчики наживаются самым бессовестным образом, а казенное горное дело остается при собственном печальном интересе. Кто тут виноват — судить трудно, а только казенный «интерес» на Урале, как говорится, ни себе, ни людям.ул. 4ая Нагорная.
|
Приведем несколько цифр производительности златоустовского горного округа за 1883 г. Всех действующих заводов считается четыре: в Уфимской губернии — Златоустовский, Кусинский и Сагкинский, и в Пермской — Артинский. Главное производство — чугунолитейное и стальное, а в Златоусте выделка холодного оружия и в Артинском заводе — производство кос. В течение года разрабатывалось 7 железных рудников (30 рудников бездействовало), руды добыто около 21/2 миллионов пудов. Выплавлено чугуна 851 770 пудов, железа приготовлено 60 000 пудов и стали 9 711 пудов. По отдельным заводам приготовлено чугунных снарядов: в Златоусте 21 403 штуки, в Сатке —24 тысячи и в Кусинском —22 750 снарядов; кроме того в Златоусте выделано стальных стволов и коробок 13 725 штук, клинков и шашек 7 116 штук, в Артинском заводе 49 096 кос и в Сатке разных стальных изделий 2762 штуки. Всего на этих заводах «обращалось» рабочих по горнозаводским работам 1511 человек и на вспомогательных 1642 человека, всего, следовательно, около 3 тысяч с небольшим. Если принять во внимание все пространство округа, то один рабочий приходился на три квадратных версты.
Главную славу Златоуста составляют его стальные изделия, это, так сказать, articies de Zlatoust. Насаждено это производство немцами, выписанными в 1816 г. из Золингена специально для выделки «белого оружия». Приготовляют столовые ножи и вилки, хирургические инструменты, столярные и т. д. Публика берёт нарасхват главным образом стальные изделия с вытравленными рисунками и золотой насечкой, хотя для получения этих редкостей нужно ехать самому в Златоуст, потому что в вольной продаже даже на Урале вы едва ли где-нибудь их найдете. Если сбыт каслинского художественного литья обставлен невозможными условиями, то про златоустовские стальные изделия можно сказать прямо, что они совсем отсутствуют на рынке, а ехать специально в Златоуст, чтобы купить дюжину ножей и вилок, не совсем удобно. Мне хотелось побывать на златоустовской фабрике, особенно посмотреть на работу так называемого «украшенного цеха», но это оказалось невозможным: ходил в контору просить разрешения, но не было «самого», а у меня не было времени и терпения его ждать, потом подвернулся какой-то праздник.
Музейные коллекции.
|
Пришлось ограничиться мастером Антоновым, у которого существует продажа златоустовских изделий. Мы подъехали к небольшому деревянному домику с вывеской. Хозяина не было дома, но за хозяина «ответила» хозяйка, очень разбитная и набившая с господами руку женщина. Она показала нам весь свой товар: несколько дюжин столовых ножей и вилок, ножи для резания плодов, ножи кабинетные и т. д. Вещицы были недурные и сравнительно продавались недорого, но с избитыми рисунками и одной определенной формы.
В музее.
|
— У вас есть мастерская? — спрашивал я, когда осмотр и продажа были закончены.
— Да, есть...
— Можно посмотреть? — Милости просим...
Мы отправились через двор в низенькую и грязную постройку, где без всякого дела сидел какой-то мужик.
Хозяйка показала ножи и вилки в черном деле, как они получаются прямо из кузницы, потом принялась собственноручно вертеть большое деревянное колесо, а мужик показал, как идет отточка.
— А как рисунок травят? — спросил я, неудовлетворенный этой работой.
— А это уж у мастеров... С дюжины работают украшенные мастера.
Одним словом, заведение мастера Антонова служило только комиссионерской конторой на кулацкий лад, — такие же «мастерские» существуют у нас в Екатеринбурге по «каменнорезной масти». Производство стальных изделий казенным «хозяйственным» способом, признаться, меня мало интересовало, а знакомиться с златоустовскими кустарями нужно много времени. В сущности, здесь происходит то же самое, что и с каменными изделиями: сотни кустарей эксплуатируются двумя-тремя «мастерами» — и только. Специальный интерес здесь сосредотачивается только в том, как златоустовские кустари обходят драконов закон о запрещении огнедействующих заведений, распространенный одинаково на весь Урал — стальные вещи без огня не сделаешь.
Продукция "кустарей".
|
|
|
|
|
|
Говоря о казенной мануфактуре, нельзя обойти молчанием те неприятности, которые постигли златоустовские изделия на художественно-промышленной выставке 1882 г. в Москве: экспертиза раскритиковала и «рыхлую литую болванку», и штампованные коробки, и наружный вид артинских кос.
Очень жаль, если все это правда, особенно, что златоустовское производство даже в своей специальности идет под гору. Мы, с своей стороны, можем сказать только то, что нового в Златоусте мы ничего не нашли да его и нет. Работы сокращаются, и старые мастера уходят, куда глаза глядят: уж если немец уходит, так русскому мастеру и бог велит. Это последнее является печальным и неприятным заключением, но что делать, если все наше горное дело является тем ленивым евангельским рабом, который закопал свой талант в землю и упорно не желает ничего знать. Плохо, бедно и никакого выхода впереди; кроме одной железной дороги, которая должна, по меньшей мере, развязать всем руки... Несбыточная и плохая надежда.
Познакомившись ближе с внутренней жизнью Златоуста, вас прежде всего поражает совершающийся здесь процесс омертвения, как и в Кыштыме — там люди, лежа на золоте, скоро 6удут умирать с голода, а здесь бегут от голодной смерти. Казенные горные инженеры могут сказать, как говорил Филипп II король испанский, что они согласятся управлять, пустыней, только не оставалось бы под их державой ни одного еретика — в данном случае, всякого партикулярного человека, который вдруг захотел бы сам работать, своим собственным средством и своим умом.
Златоустовский горный округ является великолепным и самым наглядным примером того, как ведется казенное горное дело и к чему оно приводит. Уж если частные владельческие заводы из рук вон плохи, то казенные совсем никуда не годятся.
Еле, Еле живущий метзавод.
|
К этому привел полуторавековый, тяжелый и дорогой опыт. Где же выход?.. Выхода, читатель, при настоящих порядках нет и не может быть: заедает все канцелярщина и специальная горноинженерская закваска. Но если бы нам предложили выбрать которое-нибудь из этих двух зол, то мы остановились бы на казенном горном деле, потому что хотя оно и хуже частного, но по крайней мере из него возможен некоторый проблематический выход: казенная собственность хороша уже в том отношении, что она может отойти впоследствии в частные руки на более рациональных условиях — может быть, здесь разовьются промышленные артели, которые будут арендовать землю у казны, может быть, явятся мелкие акционерные компании и т. д. Именно ввиду этих возможностей казенное горное дело в наших глазах имеет большой «преферанс» над частным заводовладельческим интересом.
Да, грустное впечатление производит Златоуст при ближайшем знакомстве с его устоями, и это впечатление только усиливается внешними красотами и «преизбыточествующими сокровищами». С этим грустным чувством я и уехал из Златоуста, точно от постели, тяжело больного человека...
Таких сгоревших домов в Златоусте - сотни.
Да, грустное впечатление производит Златоуст при ближайшем знакомстве с его устоями, и это впечатление только усиливается внешними красотами и «преизбыточествующими сокровищами». С этим грустным чувством я и уехал из Златоуста, точно от постели, тяжело больного человека...
Таких сгоревших домов в Златоусте - сотни.
|
— Все наше горе в горных инженерах,— говорил на прощанье один знакомый златоустовский обыватель.— Они являются на заводы уже пропитанными всевозможной канцелярщиной, барством и прожигательными инстинктами... Исключения везде есть, но в общем это верно. Ведь это настоящая корпорация: Семенов 71-й, Гаврилов 23-й... Одним словом, своя семья, где рука руку моет. Танцоры какие-то... Кстати, читали вы паршивую книжонку г. Восклицательного Знака «О женщинах»?
— Нет, но слышал о ней...
— Вот самое лучшее, что было только произведено нашими горными инженерами. «История русского балета» и «О женщинах»— это произведения очень видного лица в горной семье, которое занимает важный пост. Как это вам понравится? Да и что им делать... Вы знаете, что эмеритурная касса горных инженеров устроена в лучшем виде, так что вы совершенно обеспечены на черный день.
— Да, слыхал.
— Бывают такие случаи: человек выслужил пенсионный срок, но еще в силах работать и, что бы вы думали — он должен выходить в отставку, потому что пенсия больше казенного жалованья. А знаете, как образовалась эта беспримерная эмеритура?... Очень просто: все мастеровые, урочные и непременные работники в крепостное время должны были отчислять из своих заработков известный процент в эмеритуру и отчисляли, а когда крепостное право рухнуло — все деньги и остались в кассе и пошли на пенсии специально горным инженерам. А ведь это страшные суммы, потому что тут стянуты были такие округа, как Екатеринбургский*, Златоустовский, Гороблагодатский и частью Богословский. Ведь это с миру по нитке — голому рубашка...
— А все эти рабочие разве не получают пенсии?..
— Какие там пенсии, тем более, что большинство не дорабатывает своего срока и уходит с казенной работы. Ну, деньги и остаются в эмеритуре... Это уж верно, и кого угодно спросите.
Мне случалось слышать от стариков рабочих, жаловавшихся на «пенсию», причем дело шло о нескольких рублях; но из этих ничтожных величин вырос громадный капитал, обеспечивающий старость привилегированных горных людей. Факт очень веский сам по себе и не требует объяснений...
Вид С Большого Таганая на Откликной.
— Нет, но слышал о ней...
— Вот самое лучшее, что было только произведено нашими горными инженерами. «История русского балета» и «О женщинах»— это произведения очень видного лица в горной семье, которое занимает важный пост. Как это вам понравится? Да и что им делать... Вы знаете, что эмеритурная касса горных инженеров устроена в лучшем виде, так что вы совершенно обеспечены на черный день.
— Да, слыхал.
— Бывают такие случаи: человек выслужил пенсионный срок, но еще в силах работать и, что бы вы думали — он должен выходить в отставку, потому что пенсия больше казенного жалованья. А знаете, как образовалась эта беспримерная эмеритура?... Очень просто: все мастеровые, урочные и непременные работники в крепостное время должны были отчислять из своих заработков известный процент в эмеритуру и отчисляли, а когда крепостное право рухнуло — все деньги и остались в кассе и пошли на пенсии специально горным инженерам. А ведь это страшные суммы, потому что тут стянуты были такие округа, как Екатеринбургский*, Златоустовский, Гороблагодатский и частью Богословский. Ведь это с миру по нитке — голому рубашка...
— А все эти рабочие разве не получают пенсии?..
— Какие там пенсии, тем более, что большинство не дорабатывает своего срока и уходит с казенной работы. Ну, деньги и остаются в эмеритуре... Это уж верно, и кого угодно спросите.
Мне случалось слышать от стариков рабочих, жаловавшихся на «пенсию», причем дело шло о нескольких рублях; но из этих ничтожных величин вырос громадный капитал, обеспечивающий старость привилегированных горных людей. Факт очень веский сам по себе и не требует объяснений...
Вид С Большого Таганая на Откликной.
|
Побывать на Таганае так нам и не удалось: погода не выбралась. Нужно было ехать назад, в киргизскую степь. На прощанье старушка-хозяйка назидательно объяснила нам, что кофе проклят пятнадцать раз и что от него все беды идут на «испроказившийся» народ, и в том числе и специально златоустовские злоключения, потому что немец пьет кофе. Это объяснение если несправедливо, то наглядно.
— Пустое место — этот самый Златоуст,— говорил наш возница, когда мы выезжали из города. — Так, одно название... Глядеть, оно баско, а есть нечего.
Лошади отдохнули и весело катили тяжелую повозку. Вот и городская площадь, усыпанная зеленым песочком, и управительский дом, и фабрика, и г. Косатур. Вон и часовенка, куда мы поднимались, просто даже обидно делается за этот красивый горный уголок, обреченный «напрасной смерти».
Часовня Александра Невского.
— Пустое место — этот самый Златоуст,— говорил наш возница, когда мы выезжали из города. — Так, одно название... Глядеть, оно баско, а есть нечего.
Лошади отдохнули и весело катили тяжелую повозку. Вот и городская площадь, усыпанная зеленым песочком, и управительский дом, и фабрика, и г. Косатур. Вон и часовенка, куда мы поднимались, просто даже обидно делается за этот красивый горный уголок, обреченный «напрасной смерти».
Часовня Александра Невского.
|
Фантазия услужливо рисует целый город фабрик и мастерских. Сотни тысяч рабочего населения кормится от благодатных земных недр, дымятся трубы, пыхтят паровики, шумят колеса, и трудовое хорошее довольство развивается кругом. Ведь в такой фантазии, право, нет ничего невозможного, но как она далека от бедной и безлюдной действительности...
Таганай с Бытыловке.
Таганай с Бытыловке.
|
P.S. К сожалению сейчас всё повторяется: оборонные предприятия- загнулись ( ничего не работает, только рапортуют , что всё в шоколаде !!! Зарплаты мизер !!!) смертность в 2 раза превышает рождаемость + отток населения в большие города.( Воровство во власти, с мэром не везет катастрофически, то один : " не рыбы не мясо", то вор , извиняюсь воры !!! Был один - и то умер (((Охота видеть свой город процветающим , но не дано видно.
|
Свежие комментарии